ИА "Атмосфера" в преддверии начала работы приемных комиссий вузов подготовило серию интервью с ректорами. Первым у нас в гостях побывал самый культурный руководитель высшего учебного заведения
Анатолий Кондыков.
– Анатолий Степанович, почти 40 лет назад студенты вуза обучались всего на двух факультетах – культпросветработы и библиотечном. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Сфера культуры стала обширнее или приходится подстраиваться под современную жизнь?
– Действительно, наш вуз открылся в 1975 году как Институт культуры. Мы готовили кадры библиотекарь-библиограф высшей квалификации, остальным писали культпросветработник высшей квалификации и разделяли по жанрам: руководитель театрального любительского коллектива, хореографического коллектива и других. В связи с перестройкой нам, как и другим вузам, пришлось меняться. Кардинально изменилась идеология и вся социально-культурная сфера. Из Института культуры мы постепенно превратились в Институт искусств и культуры, а затем в Академию культуры и искусств. На сегодняшний день мы имеем возможность вести подготовку
по 27 направлениям и 41 специальности, большинство из которых реализуются. Мы следим за рынком труда, всеми социокультурными процессами. Сегодня человек потребляет информацию самую разнообразную и самыми разными способами. Поэтому мы тоже меняемся. Так факультет, который назывался раньше библиотечным, теперь носит другое название – факультет информационных технологий.
– Что нового ждет вуз в этом году?
– В этом году мы открываем несколько новых направлений – рекламу в сфере культуры, документоведение и архивоведение.
На музыкальном факультете не будет наборов по народной художественной культуре, потому что это направление в целом по стране теперь закрыто, и все переходят на искусство. Открывается вокальное искусство академического пения, вокальное искусство и хоровое народное пение, дирижирование академическим хором и оркестром, инструментальное исполнительство и музыкальное образование – готовим учителей музыки.
– Почему в стране так мало вузов культуры, а технических хоть отбавляй? С чем это связано?
– Есть много причин. Если говорить с исторической точки зрения, то когда-то не было вообще никаких специалистов. Но шло развитие производства, а без специалистов нельзя двигать прогресс. А вот та же сфера культурно-досуговой деятельности считалась чем-то второстепенным: люди поработали, а потом могут себя сами повеселить. Поэтому долгое время эта сфера оставалась без подготовки специалистов. К тому же профессиональных коллективов в искусстве не столько, сколько школ, не столько, сколько требуется агрономов, не столько, сколько больниц, поэтому и учреждений культуры для подготовки таких специалистов немного. Но тем не менее они есть, и их количество постепенно растет.
– А насколько востребованы работники культуры на рынке труда?
– То, что специалисты востребованы сегодня, однозначно. Во-первых, у нас
в Сибирском регионе на 12 субъектов всего три вуза культуры (Кемерово, Барнаул и Улан-Удэ). Во-вторых, у нас наборы небольшие. На многих специальностях
идет штучная подготовка специалистов. Допустим, есть много занятий, где дирижера обучают сразу три педагога. С актерами тоже нужно индивидуально работать. Есть, конечно, проблема закрепления кадров на селе. Но наши выпускники, как правило, не состоят на учете в службе занятости населения.
– Сейчас из Академии культуры выходят дипломированные специалисты – актеры, режиссеры, музыканты. Кто-то идет работать телеведущим, диджеем на радио, другие становятся шоуменами, ведущими корпоративов. Вас это не огорчает, что люди идут в массовую культуру?
– В современной жизни все может быть. Мы действительно во многом свободные люди и свободно выбираем свой жизненный и профессиональный путь. Всякие складываются ситуации, когда, например, человек поступил в вуз, но не до конца осознал, какую специальность он получает. А потом понимает, что это не совсем его и идет на переподготовку, повышение квалификации или выбирает другую профессию. Бывает, не всегда человек может найти работу или не устраивают его условия, заработок. Поэтому он вынужден заниматься другой работой, хотя в душе остается актером, режиссером, музыкантом. Кстати,
один молодой человек у нас на режиссерском факультете учился, причем он уже имел техническое образование, а стал священником. И такое бывает. Но среди наших выпускников творческих специальностей я, например, в торговле никого не встречал. Знаю, что наши выпускники работают не только в крае и в Сибири, но и в столичных театрах, а также за рубежом.
– А какую бы вы оценку поставили культуре Алтайского края?
– В крае в последние годы принципиально
изменилась политика по отношению к культуре. Доказательство тому – реконструкция Театра драмы, Филармонии, Молодежного театра Алтая, Художественного музея. И это не разовые шаги, а планомерная программа. И уже теперь все ждут, кто следующий. Сегодня, как никогда, у нас в крае
возрождаются имена наших знатных земляков. Все больше развивается наш духовный стержень, вокруг которого вообще происходит социализация, воспитание души и работа нашей души. Причем по разным направлениям. Вы посмотрите, каким стал Музей имени Титова, каким будет село Курья, когда там создадут мемориальный комплекс Калашникова, как преобразились Сростки. Работа вокруг проводится огромнейшая. Разве это не культура? И это отличает очень выгодно Алтайский край. Поскольку мы федеральное учреждение, я очень часто бываю в других городах у коллег на разных научных конференциях, езжу в командировки. И сегодня
многие мои коллеги уже завидуют и говорят: "Что случилось у вас в Алтайском крае?".
Еще один очередной шаг – это программа "Барнаул – культурная столица юга Сибири". А почему нет? Мы географически так устроены, что сложился реальный диалог многих субкультур, и выработалась особая аура, душа края, душа Барнаула. Более того,
у нас действительно есть нематериальная культура, которой сегодня ЮНЕСКО очень сильно интересуется. Почему бы нам не развивать это направление деятельности?
– Анатолий Степанович, вы всегда очень хорошо отзывались о народной песне, народной музыке. На конкурсе "Евровидение" Россию будут представлять "Бурановские бабушки". Как вам такой творческий эксперимент?
– Любая новая программа, неважно в каком жанре, новый спектакль, концерт – это уже эксперимент. Если даже один и тот же спектакль играется, но вносится в него что-то новое, это тоже уже своеобразный эксперимент. Что такое творчество? Это что-то новое и воплощенное. Поэтому в творчестве без эксперимента ничего не получится. Но другое дело направленность этого эксперимента.
Если человек, который имеет профессиональную подготовку, профессиональные навыки в той же режиссуре, будет использовать свою профессию только для того, чтобы собрать деньги с людей, – это преступление. А если эксперимент проводить для того, чтобы сделать произведение лучше и чтобы душа человека работала, росла духовно, то это великолепно. Я не говорю, что мы должны быть консервативными, нет. Жизнь идет, и современные формы должны внедряться, меняться, совершенствоваться. Но главное, не потерять основной стержень. Мы не можем экспериментировать во вред духовно-нравственному здоровью. Если палец невзначай порезал, он зарастет, а душу можно один раз порезать так, что она будет покалечена. Я думаю, что
души девушек из группы Pussy Riot опустошили. Они посягнули на святое, нанесли оскорбление всем людям, государственности, а не только верующим. Но я больше чем уверен, что за ними стоят режиссеры. Те, кто заинтересован в том, чтобы Россия не была крепкой и чтобы люди не были самодостаточны в своем национальном самосознании.
– Когда актеры, артисты, певцы живы, все их любят, восхищаются, но как умирают, тут же на поверхность всплывает грязь, скандальные подробности. Почему так получается?
– Я отношусь к числу тех людей, которые не сторонники выискивания чего-то. Одно дело, когда нужно доброе имя человека возродить. Меня всегда коробит и расстраивает, когда начинают выискивать, какие и с кем были отношения, кому достанется наследство и так далее. Человек жил своей жизнью, и для нас он важен своим творчеством, своим авторитетом, имиджем, тем, что он сделал для нас, какое наследие оставил. А все остальное, что связано с его бытом, в конце концов, кому какое дело. Тем более что человека уже нет в живых. Здравомыслящему человеку это не нужно, но многие СМИ зарабатывают на этом.
Любопытство к таким подробностям идет от недалекой внутренней культуры, поэтому не надо его разогревать, подогревать. Греховно и духовно преступно на этом деньги зарабатывать.
– Сейчас многие деятели культуры идут в политику, становятся депутатами Госдумы. В период президентских выборов вы возглавляли Народный штаб поддержки Владимира Путина в Барнауле. Почему культурные работники идут в политику все-таки?
– На мой взгляд, деятелей культуры, к сожалению, очень мало в этих структурах. Мало по нескольким причинам. У меня достаточно большой опыт: более 20 лет я был депутатом разных уровней, краевого совета в том числе. Мне пришлось участвовать почти целый год в создании нынешней ветви власти законодательной. Почему я высказываю сожаление, что сегодня мало в таких структурах деятелей культуры? потому что есть сегодня в здоровом смысле слова понимание лоббирования.
Проблемы отрасли культуры тоже требуют своих представителей и определенной степени лоббирования в принятии разных решений, в том числе формирования бюджета.
– Недавно вышла книга губернатора края Александра Карлина "Право созидать". Есть ли у вас желание написать свою книгу?
– Вряд ли я буду писать свою книгу. А вот Александр Богданович издал свой трехтомник, подарил мне, пригласил на презентацию книги. Меня заинтересовало само название трехтомника. Я с большим интересом стал читать и периодически возвращаюсь к некоторым местам, потому что они заставляют думать, размышлять. Публицистику третьего тома можно отнести к родиноведению. Некоторое время назад мне запало в душу это слово, и теперь мне кажется, что его уместнее использовать вместо "краеведения". Родиноведение – точнее, теплее, роднее. Александр Богданович в своей книге показывает, как воспитала родина, как он ее по всей жизни несет, что делает для родины в ответ. Есть у него интересные литературные обороты. Но свою книгу я писать не буду. Во-первых, никогда не собирал доклады своих выступлений, во-вторых, считаю, что не способен на художественное творчество. Но
когда выйду на пенсию, напишу для внуков родословную. Есть у меня архивные материалы и современные наблюдения. Историю своей семьи нужно знать.
Беседовала Юлия Вяткина
