среда, 30 апреля, 2025
“Атмосфера” поговорила с Почетным гражданином Алтайского края, председателем краевого Совета женщин Надеждой Ремневой, которая во времена СССР занимала различные руководящие должности в партийных и советских органах. Надежда Степановна рассказала о первом секретаре крайкома КПСС Филиппе Попове, который пришел к власти в регионе ровно 40 лет назад, а также о некоторых методах, при помощи которых КПСС решала хозяйственные и социальные вопросы.
Из крайкома – в райком
- Надежда Степановна, расскажите о своей работе в крайкоме КПСС.
- Когда пришел Филипп Васильевич Попов, я работала в крайкоме партии завсектором кадров отдела оргпартработы. Хорошо это помню, потому что, когда хоронили Николая Федоровича Аксенова (Первый секретарь Алтайского крайкома КПСС Николай Аксенов скоропостижно скончался 29 января 1985 г. – Авт.) я стояла на дверях во Дворце спорта, первых секретарей отправляла в одну сторону, а всех остальных – в другую. Поскольку черного из одежды у меня ничего не было, кроме тоненького свитера, то простояв в нем долгое время, я тогда прилично простыла и потом болела.
Моя предшественница Зинаида Семеновна Сергеева, прекрасный человек, она была уже пенсионерка и понимала, что ей надо уходить, говорила: ой, Наденька, это такая хороша должность, ты на ней можешь всю жизнь проработать. А я думала: я не хочу всю жизнь сидеть бумажки перебирать.
Я начала свою работу с того, что стала учить кадры. Раз я завсектором кадров, значит кадры должны быть достойные. Не просто подобрать, но и чтобы у них еще дополнительный запас прочности был и знания, и умения, и навыки.
В 1985 году меня Иван Ефимович Бережняк (Второй секретарь Алтайского крайкома КПСС. – Авт.) приглашает и предлагает стать первым секретарем райкома, причем на выбор - либо Центрального в Барнауле, либо Табунского. Все считали, что Табуны – моя малая родина. Мы, действительно, там прожили и проработали пятнадцать лет, но родилась и выучилась я в Новоалтайске. Я сказала Бережняку, что если выбирать между двумя этими районами, то, конечно, Центральный, по той причине, что это рядом с родителями, а они тогда уже нуждались в моей помощи.
Хоть предложение поступило и от второго секретаря, я понимала, что с первым (Поповым. – Авт.) согласовано. Я не помню разговора с ним, а Бережняк долго тоже со мной не разговаривал: мы вас знаем, справитесь. Анатолий Ильич Шульга (Первый секретарь Барнаульского горкома КПСС в 1983 – 1986 гг. – Авт.) вызвал: справишься (он, наверное, один меня на “ты” звал), одно только тебя может погубить. Я говорю: что? Он: базы. Я: какие базы? Он: так все же базы в Центральном районе.
Дубленки, гарнитуры и ковры
- И о каких базах шла речь?
- О торговых, на которых был и весь импорт. Я говорю: Анатолий Ильич, мне вообще ничего не надо. А он: да не тебе, люди будут приходить, ты не откажешь. Все будут лезть, всем что-то надо – одному дубленку, другому мебельный гарнитур, третьему ковер.
Я говорю: почему не откажу? Он: ну, характер такой. Я ему: вы меня плохо знаете, характер такой, что откажу всем и вся. Я потом, будучи уже первым секретарем, на эти базы даже на партийные собрания не ходила, чтобы ни у кого не было подозрения, что я чего-то хочу.
- А просители приходили?
- Один был из крайкома партии. Пришел поздравить, я уже вступила в должность, пожелал того, другого и говорит: знаете, Надежда Степановна, жена пристала с ножом к горлу, нужна ей дубленка. Я говорю: ну, покупайте. Он: так в том-то и дело, что их нет. Может быть, поможете? Я говорю: давайте так договоримся: спасибо за поздравление, с другими вопросами, которые, действительно, надо решать на таком уровне, как райком партии, можете приходить. А вот вам, и всем накажите, что от меня никакой протекции по приобретению чего-то в обход очередей, списков и так далее не будет. Потом про меня так и говорили: сама не ам и другим не дам!
Партбилет на стол!
- Когда вы работали секретарем райкома, вам часто приходилось сталкиваться с Поповым?
- Сталкивалась только по делам, причем дела были интересные. Надо было достраивать Центральный рынок. Это яркая страница в наших с ним отношениях. Он меня вызвал и сказал: чтобы к Новому году рынок был готов. Хотя, стройки я не вела. Город имел своего первого секретаря, можно было его вызвать. Но Попов вызвал меня, потому что рынок строили в Центральном районе. Я говорю: Филипп Васильевич, так там вся проблема-то в строителях. Он: вот вы их и выстроите.
И вот после этого каждое утро начиналось с того, что строителям надо, чтобы стройка не останавливалась. И Центральный район гвозди искал и пиломатериалы добывал, и людей туда направлял. И Попов срок установил: к Новому году чтобы мы рынок с вами сдали, я буду Дедом Морозом, а вы будете Снегурочкой. Я говорю: Филипп Васильевич, можно я буду Бабой Ягой, меня этот рынок уже так достал, я уже в строительстве больше разбираюсь, чем во всех остальных делах.
Но это, понимаете, было в хорошем смысле, наверное, уже доверие. Я сейчас так расцениваю. Не какое-то надо мной издевательство, что я отвечаю сейчас за этот рынок, а доверие, что эта женщина возьмется и доведет до ума. В общем, мы рынок сдали (Двухэтажное здание Центрального рынка – Старого базара открылось 30 декабря 1986 года. – Авт.). Даже мясо потом рубили. Филипп Васильевич посетил рынок к открытию и увидел, что мясо там неправильно порублено или вообще не порублено. Я беру парней, мы идем, и они рубят это мясо, как положено, по всем схемам.
- Это шутка?
- Нет, не шутка. Трех мужиков взяла, почему бы нет? Ну, раз не умеют мясо рубить. А партия должна все уметь!
При Попове в Центральном районе, кроме рынка, мы построили тогда актовые залы к университету и музыкальному училищу, а еще до его прихода были построены Речной вокзал и телерадиоцентр, много жилья сдали. Строители на партийном учете стояли в нашем райкоме, а строили во всех районах. Когда надо было ускорить сдачу объекта, иногда приходилось даже грозить тем, что они партбилета лишатся. И сразу все, как говорится, под козырек.
- Действовало?
- О, да что вы, не то слово. Партбилет на стол – тут же ускорялся ход событий!. Крышу один покрыл в своем доме на Горе алюминием, а парткомиссия поехала проверять, кто где не по средствам живет. Звоню ему и говорю: что хочешь, или за ночь снимай, или партбилета лишишься. Так, думаете, что он сделал? Все за ночь сверху толем покрыл.
Больше так не делайте
- А еще можете вспомнить какие-то истории, которые характеризуют Попова?
- Как-то рванул большой канализационный коллектор и нечистоты могли затопить весь микрорайон. Мне Геннадий Петрович Вагайцев (Председатель Центрального райисполкома. – Авт.) позвонил: Надежда Степановна, что делать? Я говорю: срочно машины давай. Мы поехали с ним и с Тарасовым Александром Евгеньевичем, он был начальником милиции Центрального района, ночью на карьер. Было около десяти КАМАЗов. А крановщик отказался грузить гравий, ему никто такой команды не давал.
Я говорю Тарасову: пистолет с собой? Он отвечает: с собой. Я: доставай! Он: вы что, Надежда Степановна, это нельзя! Я говорю: доставай, отвечать будешь не ты, а я. Можешь даже сослаться на то, что я силой отобрала. А вообще, говорю, первый секретарь тебя главнее и старше в районе. Он достает, пистолет, я на крановщика направляю: либо вы сейчас грузите, либо я применяю оружие! Вы поняли? Мы не шутим, у нас район будет затоплен, тогда точно мы все сойдем с ума!
Загрузили КАМАЗы, пистолет, конечно, никто не применял, я его сразу Александру Евгеньевичу отдала. Утром звонит Шульга: ты что, Аника-воин, развоевалась? Вот сейчас первый секретарь крайкома… А он мне до этого уже позвонил и сказал, что раз была нестандартная ситуация, то все правильно, но так больше не делайте. Так что мы с Поповым характерами сошлись и у нас с ним проблем не было в отношениях.
Попов не любил лодырей и очковтирателей
- И не было никаких споров, конфликтов?
- Готовился пленум крайкома партии идеологического характера. Я уже – заведующая отделом пропаганды и агитации (Надежда Ремнева работала завотделом пропаганды и агитации Алтайского крайкома КПСС в январе–октябре 1988 г. – Авт.). Надо мной был секретарь крайкома по идеологии Желябовский Анатолий Семенович. Мне он доверял: работай, это твое.
Доклад первого секретаря сама написала, сама отшлифовала. Конечно, все примеры давали, всякую информацию я запрашивала, но писала сама. Желябовский посмотрел: неси. Филипп Васильевич посмотрел, определенные замечания сделал, но по содержанию, не по стилю, и поехал по краю с Василием Васильевиче Рагило, нашим ведущим инструктором из ЦК КПСС. Мне сказал: вы поправьте то, на что я указал, и положите мне на стол. А так как он мне сутки по сути дела дал, я не только поправила то, что он хотел улучшить ли усилить, но и еще свой стиль пошлифовала.
Утром, в день пленума, Филипп Васильевич мне звонит: срочно зайдите! Захожу. Вы что сделали с докладом?! Ничего, только то, что вы сказали. Нет, тут есть еще новизна. Какая? Я стиль правила. А кто вас просил? Я говорю: так доклад-то кто писал, зачем вы тогда мне его поручали? Мой был стиль и мне он не понравился, я его чуть-чуть подправила. Такая маленькая перепалка. Он мне слово, я ему два. И потом говорит: все, вы свободны, идите. Подхожу к дверям, Попов: не забудьте, я вас на пленум приглашаю.
Прошел пленум, Попов мне объявил благодарность: я знал, что я вас на секретаря крайкома готовлю, вы такой докладище сделали. Я говорю: Филипп Васильевич, а кто меня утром? Он: ну, а как иначе? Я вам сказал: вот это и вот это, а читаю… У него мощная память была!
Некоторые говорят: запился, что-то еще. Меня это всегда коробило. Он просто не любил лодырей, не любил очковтирателей, не любил, когда нет фактов. Он таких людей называл сумконосцы. Им только папку принести, положить ему на стол, а там нет ничего, что первому секретарю нужно. Я от него ни разу не услышала, что я сумконоска.
У меня стычек с ним не было, грубости по отношению ко мне не было. Если надо было отчитать, он отчитывал. Но этот отчет всегда звучал не грубо, не по-хамски, не оскорбительно. Всегда по делу, но уважительно.
“Легенда о Нараяме”
- А что за история была с фильмом “Легенда о Нараяме”? Еще в Перестройку ходили слухи, что его не хотели выпускать на экраны в Барнауле?
- Расскажу. Небольшая схватка у нас получилась с Поповым из-за фильма “Легенда о Нараяме” (Фильм японского режиссера Сёхэя Имамуры, 1983 год, обладатель “Золотой ветви” 36-го Международного Каннского кинофестиваля. В СССР демонстрировался в 1988 г. - Авт.). Так как я возглавляла идеологический отдел, то я должна была знать все в культуре, в образовании и во всех остальных отраслях. Этот фильм вызвал некоторые сомнение – показывать ли его? Там была секундная сцена, где муж выполнял свою роль, чтобы дети рождались. Я посмотрела: фильм-то, действительно, с точки зрения воспитания, с точки зрения какой-то духовности, знакомства с традициями того народа хороший. Я даю разрешение, не советуясь с Желябовским, его где-то не было.
- А что, все фильмы крайком просматривал?
- Все не просматривал, не было времени, только вот такого рода.
- А кто определял, что вам показать, а что нет?
- Управление культуры – раз. Кинопрокат – два. Они приглашали смотреть те фильмы, которые вызывали сомнение. Вот на эту “Легенду о Нараяме” я ходила. Я говорю: да ничего страшного, не к чему придраться. Я даже Филиппу Васильевичу, когда он спросил, почему этот фильм вышел, сказала: там нет ничего аморального. Ну, говорю, показали момент, от чего дети рождаются. Вы, говорю, тоже знаете. Он: что вы мне зубы заговариваете? Я: да я не зубы заговариваю. Фильм-то намного больше полезного дает, чем вот эта сцена, которую и без нас с вами все знают. Он: вы почему с Желябовским не посоветовались?
Не помню, что я сказала. То ли я его не стала сдавать, что его не было, то ли он, действительно, был где-то вне края. Я говорю: я взяла ответственность на себя. Он: не надорветесь? Я: нет, пока ведь не надорвалась, вы же мне доверили, и я сейчас посчитала, что в этом ничего нет предосудительного. Он на меня посмотрел: ну, смотрите, чтобы это было в последний раз. Хорошо, говорю, к вам буду приходить. Он мне: да, палец в рот не клади. Я ему: ну, причем здесь палец, такой незначительный пример, чтобы из него делать какую-то проблему.
Одним словом, у меня о Филиппе Васильевиче Попове остались воспоминания как о деловом, конкретном, требовательном, порой жестком, но справедливом человеке, руководителе, коммунисте.
Беседовал Дмитрий Негреев.
Справка
Ремнева Надежда Степановна родилась 3 октября 1945 года в Новоалтайске. В 1966 году окончила Барнаульский педагогический институт. Работала учителем физики, завучем, директором школы, заведующей районо, секретарем райкома КПСС. С 1982 по 1985 год работала инструктором, завсектором кадров отдела оргпартработы Алтайского крайкома КПСС; в 1985 – 1987 году – первым секретарем Центрального райкома КПСС; в 1988 году – заведующей отделом пропаганды и агитации крайкома. В 1988 – 1991 годах – заместитель председателя крайисполкома. В 1991 – 1993 годах работала заместителем главы администрации Барнаула по социальным вопросам. В 1993 году перешла на работу в Алтайское отделение Сбербанка, где работала до 1998 года сначала помощником, а затем заместителем председателя. В 1998 году была назначена начальником отдела медико-социальных и семейно-демографических проблем администрации края. Награждена орденами и медалями РФ и Алтайского края, Почетный гражданин Алтайского края (2020 г.).
