понедельник, 29 апреля, 2024
Популярный политический интернет-блогер, создатель движения "За новый социализм", экс-сотрудник Министерства иностранных дел (возглавлял отдел Армении, позднее работал в консульстве РФ в Хьюстоне), дважды кандидат в депутаты Госдумы, бывший преподаватель вуза, доктор исторических наук, участник многочисленных программ на ТВ в качестве политэксперта и муж депутата ГД от Алтайского края Анжелики Глазковой. Все это Николай Платошкин. Особую известность он получил в 2020 году, после возбуждения уголовного дела. До этого считался перспективным левым активистом, однако после обвинительного приговора фактически оказался выключен из политповестки в качестве потенциального кандидата на выборах на ближайшие 10 лет.
"Атмосфера" подробно поговорила с медийным политиком о его карьере и взглядах. Читайте о том, как глава МИДа Андрей Козырев жестко отреагировал на попытку Платошкина пройти в первую Госдуму, за что благодарили американцы русских дипломатов в Техасе, почему Харитонов – откровенно слабый вариант для КПРФ на выборах президента и в чем Платошкин схож с Борисом Надеждиным. Также вы узнаете, по какой причине кандидатская диссертация Платошкина может стоить Литве Клайпеды, почему Мария Прусакова в роли губернатора Алтайского края – это смешно и из-за чего экс-глава Хабаровского края Сергей Фургал не любил стримы.
Справка
Николай Платошкин - лидер движения "За новый социализм". Доктор исторических наук, экс-завкафедрой международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета. В июне 2020 года СКР возбудил уголовное дело в отношении Платошкина по факту склонения к массовым беспорядкам и публичного распространения заведомо ложной информации. Поводом для обвинения стали несколько роликов Платошкина на YouTube. 19 мая 2021 года суд признал Платошкина виновным и приговорил к пяти годам лишения свободы условно и штрафу в размере 700 тысяч рублей. Позднее Мосгорсуд смягчил приговор, снизив срок лишения свободы на 3 месяца и сократив размер штрафа с 700 тысяч до 500 тысяч рублей.
- Николай Николаевич, какую бы характеристику вы дали движению "За новый социализм" и самому себе? "Политический блогер, неудавшийся политпроект Кремля" - много разных и не самых приятных эпитетов от ваших оппонентов звучит, в том числе и от Игоря Стрелкова (Мосгорсуд приговорил к четырем годам колонии по делу о публичных призывах к экстремистской деятельности — прим. ред.).
- Движение "За новый социализм", оно уже по своему названию понятно, что обозначает. Мы стремимся мирными, законными средствами к возврату нашей страны на социалистические рельсы, то есть со средним и мелким бизнесом, со смешанной экономикой. Нам уже пять лет, у нас есть депутат в Госдуме - Анжелика Глазкова, есть депутаты - наши сторонники в региональных парламентах, например, на Камчатке, Хабаровском крае. Ну, про местных депутатов я уж не говорю. В целом наши сторонники — это люди, которые жертвуют всем, можно сказать, и материальным благополучием, для того, чтобы в нашей стране было лучше жить.
Ну, а что касается меня, я за всю жизнь сменил только три рабочих места. Это МИД, Московский гуманитарный университет и вот сейчас, так как я из-за судимости не могу нигде преподавать вообще, даже в школе, я помощник депутата. Естественно, никогда никаким проектом чьим-либо не был.
- Ваши политические оппоненты, анализируя программу движения ЗНС, говорят, что в ней присутствует странное идейное сочетание. Во-первых, возвращение к социализму исключительно демократическим путём, через выборы. Во-вторых, сохранение частной собственности. Вы сами не усматриваете здесь противоречия?
- Вот за вами висит портрет Ленина на стене, он что-то читает. Ленин когда-то сказал простую для любого идиота вещь, что новое общество делается из старого, правильно? Ленин был архитектором, можно сказать, организатором новой экономической политики, которая сочетала рыночный механизм и государственный. Мало того, в 1952 году Иосиф Сталин тоже вступил в дискуссию. У него есть работа: "Экономические проблемы строительства социализма в СССР", где сказано, что закон стоимости и рыночные отношения при переходе от капитализма к коммунизму будут действовать.
Видите, классики, они вообще слово социализм употребляли сначала довольно редко. Считалось, вот есть капиталистическая формация, есть коммунистическая, а вот между ними, как они писали, лежит переход. Он может быть либо коротким, либо длинным. Я считаю, почему у нас новый социализм? Именно с учётом того, что у нас уже был социализм. Более того, oн процентов на 70 ещё пока остаётся в нашей стране. Поэтому мне, честно говоря, слушать вот этих людей странно. Вот есть Китай, где как раз рыночные и государственные методы сочетаются таким образом, что там полмиллиарда человек, только вдумайтесь, за 15 лет вырваны из нищеты. Мне очень нравится, что китайцы, они прям так и говорят: мы берём за основу политику Ленина.
В двадцатые годы XX века, я должен сказать, Россия первой из всех держав мира вышла на довоенный уровень развития народного хозяйства. Это были ни Англия, ни Франция, а мы. Так что я особых противоречий не вижу, если честно. Ну, конечно, если вот задаться целью, специально поискать, попридираться, что называется. Да, понимаете, эти люди, они, как Ленин про Бухарина писал: "Никогда не учились марксизму, не понимали диалектики". Диалектика - учение о развитии, а развитие происходит за счёт столкновения противоречий и их преодоления. Если у вас уже нет никаких противоречий, то и развитие ваше тоже останавливается.
- Николай Николаевич, какова примерно сейчас численность движения "За новый социализм"?
- Мы не ведём таких подсчётов, потому что у нас нет организационной твёрдой структуры. Вот люди, я многих даже, может быть, и не знаю, они объявляют себя, например, просто сторонниками нашей программы или нашей деятельности. Поэтому сложно сказать.
- А как строятся ваши взаимоотношения с компартией? И вообще, как вы относитесь к тому, что у нас левое движение сейчас достаточно разнородно представлено, есть много ответвлений, тот же "Левый фронт" и т.д.?
- Ну, мне такие вопросы вообще странно слышать. Потому что Зюганов, все руководство партии, они считали, что думские выборы 2021 года, на которых компартия почти удвоила результат 2016-го, достигнут благодаря объединению всех левых сил. В Алтайском крае, вы сами знаете, впервые за последнее время "Единая Россия" не получила большинство в Законодательном собрании. Это как раз следствие того, что КПРФ и движение "За новый социализм" очень активно работали.
Причём возьмите сентябрь прошлого года, выборы в Хакасии, где переизбирался губернатор-коммунист Валентин Коновалов. Активисты движения приехали из вашего края туда помогать, за свой счёт, на своих машинах. Никто им ничего не платил. Даже за бензин. Да, им дали почётные грамоты. Вот такая у нас идёт оплата. Ну, и коммунисты, конечно, приезжали из сопредельных регионов. Результат вы знаете - более 60% проголосовало за Коновалова, хотя компания против него в СМИ, и федеральных в том числе, велась, ну, такая, которую может выдержать, по-моему, только человек, очень верящий в свои идеалы.
То есть, разговаривать можно о левом движении. Да, есть наши успехи и победы. Их каждый может увидеть и потрогать.
- В ноябре 2023 года Сергей Удальцов (координатор "Левого фронта", в январе против него возбудили уголовное дело об оправдании терроризма — прим. ред.) попытался запустить праймериз левых сил перед президентскими выборами, но у него это так и не вышло. Как в целом вы относитесь к процедуре предварительного голосования?
- Почему один Удальцов? Мы пытались вместе. Целое лето просили его о встрече, она все-таки состоялась. Мы разошлись, знаете, в методике организации праймериз. Сейчас каждый может сам решить, кто был прав. Идея ведь какая у него была? Что в праймериз будут участвовать любые яркие люди. Ну, например, тот же самый Стрелков-Гиркин, который монархист и не любит советскую власть, или Отраковский, который говорил, что Ленина надо выкинуть из мавзолея.
Наше предложение было такое: праймериз - это предварительное голосование для выявления наиболее популярного кандидата, внимание - от левых сил, с тем, чтобы потом предложить победившую кандидатуру съезду КПРФ. А там бы уже решалось - выдвигать или нет. И поэтому мы говорим, что в праймериз должны были участвовать люди, публично заявившие, что они согласны и пойдут на выборы президента. А Удальцов предлагал напихать туда людей, которые потом начали звонить и говорить: "Зачем вы нас включили, мы вообще никуда идти не хотим".
Второе, участник праймериз должен публично разделять программу либо КПРФ, либо движения "За новый социализм", либо "Левого фронта". Они, конечно, во многих частях схожи. И самое главное, что этот человек должен быть потом кандидатом от КПРФ. Ну, потому что мы не хотели, знаете, найти популярного человека и выдвинуть его. Иначе тогда получалось бы, что мы как раз левые голоса бы и раскололи.
Удальцов с этим не согласился. Он говорил, что нам надо выдвигать любых популярных людей. Но как съезд КПРФ или движение "За новый социализм" может поддержать человека, который хочет выкинуть Ленина из мавзолея? Ну, каким образом? Как людям в глаза смотреть — получается все равно, кого выдвигать? Давайте тогда Ольгу Бузову — у нее просмотров и подписчиков в соцсетях больше.
И еще одно, о чем неоднократно говорили Удальцову. Зачем включать в список кандидатов, например, иностранных агентов или же Стрелкова, который в это время уже находился под следствием. Какой практический смысл это делать? Ведь у нас есть законы, мы можем с ними не соглашаться, но они же есть. Зачем людям предлагать человека, который не имеет права баллотироваться?
Вот у меня, например, судимость. Мне нельзя баллотироваться после снятия судимости ещё 10 лет. Да, люди говорят, Николай Николаевич, а вот вы могли бы пойти? Я отвечаю, что может быть и не против, но меня же никто ни в какие бюллетени не внесёт.
Ну, и результат действий Удальцов всем известен. Он, к сожалению, пошёл по пути, так сказать, хайпа. И вот бедняга сейчас сидит под арестом. Надеюсь, что все-таки его скоро выпустят. Мы не раз говорили ему: зачем подставлять все левые силы, включая КПРФ. Ну, представьте себе съезд, там сидят представители ЦИК, администрации президента. А мы говорим - давайте выдвинем иностранного агента.
- А у вас ведь были свои альтернативные праймериз, где победила Анжелика Глазкова?
- Да, мы провели на площадке "Красного радио" праймериз, там проголосовали почти 33 тысячи человек. Причём я видел статистику, никто не может сказать, что они как-то там резко набирали, то есть не было ботов и накруток. Так вот, Глазкова заняла первое место, а второе — Грудинин.
- А почему вы его включили в число кандидатов? Насколько известно, он не собирался участвовать в кампании.
- Люди попросили, хоть он и не хотел баллотироваться. Он прямо сказал, уж не знаю, какие там причины. А третье место Бондаренко занял. Был в списке и Харитонов, которого КПРФ вообще тогда не рассматривала всерьез. Там были еще Парфёнов, Афонин, Зюганов, естественно. Чтобы вы понимали, Харитонов у нас на праймериз занял последнее место, получив несколько сот голосов.
- Раз уж заговорили о КПРФ. Как вы считаете, выбор далеко не самого очевидного кандидата от левых - это осознанный слив президентских выборов со стороны компартии?
- Тот факт, что остановились на кандидатуре Николая Михайловича… Вот опять я, может быть скажу какие-то банальные вещи, но у нас есть сотрудничество, есть союз левых сил. На думских выборах он был реальным, мы выдвигали действительно единых кандидатов от КПРФ, ДЗНС и "Левого фронта". Скажем, пример той же Глазковой.
Это был действительно реальный союз, потому что по спискам КПРФ на думских выборах шла где-то треть людей беспартийных. Это и представители движения "За новый социализм", и профсоюзные активисты, и экоактивисты. Мы отлично сработали.
Что касается, значит, президентских выборов, здесь выдвигается один человек, поэтому мы хотели обсудить несколько кандидатов, но этого же вообще не было. А когда нам говорят, ну, вот мы решили, а вы это самое, давайте газеты разносить…
Есть еще один момент. И Зюганов, и мы говорим, что должны представить людям будущую команду. Чтобы народ, например, понимал, если меня изберут, вот этот человек будет министром иностранных дел, а вот этот, предположим, будет заниматься социальными вопросами. И Зюганов вроде ведь сказал, что пойдёт с кандидатом команда, но опять же с нами никто не говорил вообще на эту тему почему-то.
Это, конечно, не означает, что все наши предложения должны обязательно приниматься, но их надо выслушать и обсудить. На мой взгляд, если так вот союз левых сил будет продвигаться, то слово союз оно странное, потому что здесь должно быть обсуждение. Я вам могу сказать, что кандидатура Харитонова с движением "За новый социализм" не согласовывалась. Сам кандидат нас о поддержке не просил. Ну и соответственно все вопросы по этой кандидатуре нужно задавать КПРФ.
- Прямо скажем, он не выглядит фигурой, которая способна консолидировать левый электорат. Согласны?
- Как вам сказать… Понимаете, очень многие боятся баллотироваться, говорят просто, ой, а у нас там вот работа.
- Ну, есть опыт Грудинина 2018 года...
- Вот я перед вами сижу. У меня пять лет условного срока в отличие от Грудинина. А если у него там проблемы с совхозом, ну извините. Что для тебя важнее? Борьба за президентство или совхоз, между нами говоря. Если ты идёшь в эту политику, в нашу российскую, все может быть. Но это решение должно быть осознанно и обдуманно. Я же, например, вот тоже лишился работы. Был заведующим кафедрой, судя по анонимным опросам студентов, одним из лучших преподавателей, награды есть от университета и т.д. И, как вы знаете, я на телевидении выступал в качестве эксперта. Конечно, мне неприятно быть с условным сроком. Я считаю себя абсолютно ни в чем, естественно, не виноватым, и все так считают. Ну что же, как по-русски говорят - взялся за гуж, не говори, что не дюж. Когда осудили, вместо меня пошла Глазкова.
Вы думаете, она хотела в Думу, что ли? Она работала бухгалтером в крупной компании. У неё все было замечательно, получала больше, чем я, как заведующий кафедрой. Или вы думаете, ездить по свалкам, открывать уголовные дела против нерадивых чиновников кому-то очень нравится? Вот у меня у родителей дом недавно подожгли, причём поджог зафиксирован соответствующими органами. Ну, я тоже же могу сказать: знаете, ребята, вот идите вы все, мне так спокойнее. Но я считаю, что это предательство было бы с моей стороны.
- Возвращаясь к кандидатуре Анжелики Глазковой. Ваши, так сказать, внутренние праймериз показали, что...
- Нет, они не внутренние. Смотрите, это была площадка, я бы сказал самая представительная до сегодняшнего дня. Ещё раз — 33 тысячи человек проголосовало, и никто мне ещё ни разу не сказал, что голоса кому-то накрутили.
- На ваш взгляд, если все-таки дошло бы до того, что КПРФ поддержала кандидатуру Глазковой, то насколько она могла выступить лучше, чем Харитонов?
- Сейчас мы с вами говорим, когда до выборов остается еще больше месяца. Но мне знаете, обидно другое. Вы только не думайте, что Глазкова рвётся куда-то или ещё чего-то. У нее думская работа сейчас стоит на первом месте. Она по количеству обращений граждан стабильно входит в Топ-5 среди всех парламентариев. Любую региональную неделю, вы знаете, она всегда здесь, а не в Дубае, или там ещё где-то.
Почему я думаю, что она была бы хорошим кандидатом? Ну, во-первых, я знаю её биографию, ее можно рассматривать в лупу, в две лупы даже. Человек работает с 16 лет, теплотехник по образованию, начинала на заводе. Я считаю, что вот сейчас президент от левых он должен быть человечней. Прежде всего, понимаете, для него люди, они не должны быть каким-то сопутствующим фактором.
Я помню, как она вступилась в военкомате за раненного на СВО бойца. Дело было в Горно-Алтайске. Ему там эти ранения не признавали. Военком говорит: она же 2,5 часа уже сидит, он ей кто? Я отвечаю никто: просто избиратель. А он в ответ: ну, ничего себе, бывают, еще такие депутаты.
Обидно, что сейчас очереди выстраиваются отдать подпись за Надеждина, в том числе и здесь в Барнауле. А по идее, очереди должны за нас выстраиваться, понимаете, за левые силы. У нас люди, настолько, что ли дезориентированные и готовы голосовать даже за такую оппозицию. Поэтому и обидно, что мы выставили, скажем так, не самого сильного кандидата.
- Ранее ведь звучали и фамилии других женщин, кроме Глазковой. Например, из депутатов Госдумы называлась Останина и Прусакова. Обе не чужие для Алтайского края.
- Давайте честно, Останина - она очень опытная. В социальных вопросах она, по-моему, самый главный эксперт не просто во фракции, а в Госдуме. Она собаку на этом съела. У неё огромный опыт работы, в том числе и в аппарате Думы.
Мария Николаевна? Я, к сожалению, даже не знаю, что тут могу сказать. Помните, у вас губернаторские выборы были в 2023 году и не допустили её. Я уже спрашивал нескольких людей: вы её можете представить губернатором? Все в ответ смеются. Образно скажу, я же не буду баллотироваться на пост директора ядерной электростанции, если я в этом не разбираюсь совсем.
Смотрите ещё раз, Глазкова работала в теплоэнергетической компании, вот для неё ЖКХ - это не просто аббревиатура, она каждый винтик знает и трубу сама починить может, если что. У неё большой опыт, она руководила большим коллективом, она знает, как это делать.
А Прусакова... Вам виднее, конечно, вы из Алтайского края, но мне бы хотелось, чтобы на пост губернатора мы бы выдвигали человека, за которого, ну, скажем так, потом не было бы стыдно. Чтобы я потом приехал сюда, а мне не говорили: Николай Николаевич, как вы поддержали такого кандидата вообще?
- Кстати, возвращаясь к губернаторской кампании прошлого года, сторонники ДЗНС высказывали предположение, что неплохо было бы на конкурентной основе выбрать кандидата от КПРФ.
- Меня знаете, здесь другое ещё потрясает. Губернаторство - это серьёзнейшее дело. Ну как можно на него идти? Я так не привык себя вести: 100 раз отмерь, один отрежь. А тут - давайте я пойду в губернаторы. Ну, так нельзя к избирателям-то относиться. Мне кажется, вот если бы её (Прусакову) избрали бы, через год-два, наверное, стыдно было бы ходить по улицам.
- Я не считаю, если, честно говоря, это все серьёзным делом. Ну да, мы не поддержали кандидатуру Прусаковой на пост губернатора, потому что я её тоже знаю, мы с ней говорили, мы обсуждали проблемы Алтайского края. Анжелика Егоровна тогда тоже присутствовала.
И когда я вижу, ну извините, что человек, не то, что не в теме, а по верхам все знает - это неправильно, надо вникать в проблемы.
А Глазкова, например, прежде чем что-то говорить, она по свалкам поездила, по мусоросжигающим заводам, по мусоросортировочным заводам, изучила базу. Вот сейчас внесла законопроект, её даже на телевидение позвали. Представляете, до этого её игнорировали.
Вот так должен работать, на мой взгляд, депутат. С тем, чтобы он, если пришёл на пост губернатора, сразу был готов, ему бы было все понятно с этим и вот с этим, а не то что, знаете, я два года буду входить в курс дела, а там уже и срок подошёл.
Вот, кстати, самое главное забыл. Нас же упрекают, значит, что Глазкова и Платошкин не поддержали Прусакову, потому что они связались там либо с комроссами, либо с администрацией края. Ну, я могу сказать честно, что даже не знаю, как Губин выглядит — который у вас внутренней политикой занимается. Если пригласит познакомиться лично — конечно мы придем и поговорим, не откажемся. Поэтому все эти утверждения – не более чем слухи.
- Николай Николаевич, до того, как вам "отсекли" возможность участвовать в политике, вы дважды пробовали свои силы на выборах в Госдуму. Как полагаете, почему не получилось в 2019 году выиграть довыборы по хабаровскому округу? Это фактор Фургала (экс-губернатор Хабаровского края, признан виновным в двух заказных убийствах и покушениях, приговорен к 22 годам колонии строгого режима — прим. ред.)?
- Да. Помните, Жириновский кричал в Госдуме: Зюганов, вы почему направили Платошкина в Хабаровский край, это наш край, мы туда деньги вложили! То есть, в открытую это все говорил, понимаете? Но нам как бы все равно, что он там считает, а вот люди, на мой взгляд, они ошиблись. Они сочли Фургала оппозиционером, каким он никогда, конечно, не был. И даже в Москве потом пытался доказать, что его выставили оппозиционером. Да и Путин-то, помните, после ареста сказал, что Фургал старался, работал, особых претензий не было. Ну, вот преступления слишком тяжёлые, которые были до того, как он стал губернатором.
Я два часа в свое время беседовал с Фургалом, у меня абсолютно негативное впечатление сложилось. Причём он принимал всех кандидатов в Госдуму, включая меня. В результате я несколько раз порывался встать и уйти, потому что видел бесполезность разговора, но он останавливал. Начнём с того, я говорю, пусть наша беседа пойдёт лайфом в интернет. Нет! Хорошо, давайте мы запишем и так выставим. Нет! Я спрашиваю: почему? Законом, говорит, Хабаровского края запрещено. Покажите! Но ему кто-то шепчет на ухо: не законом, а вашим распоряжением.
Или вот я ему говорю: смотрите, человек получает 15 тысяч рублей пенсии. У него платёжка 25 тысяч, коммуналка. А как жить-то ему? А он мне, знаете, что говорит?
- И что же?
- Ну, а вам-то какое дело? То есть, как какое? Людям тяжело. А вы-то здесь причём вообще, говорит, кто вас направил? Кто вас нанял? Ну, о чем тут говорить... Спрашиваю, у вас почему такая высокая гигакалория тепловая? Он стоимость мне совсем другую назвал, меньше значительно, я говорю: это неправда, попросите аппарат, пусть вам принесут. Принесли. Я говорю, чья подпись стоит на документе? Фургал молчит.
Ну, и потом, как мне сказали, он собирал правительство и всерьез обсуждал, кто Платошкину, значит, сливает информацию (смеется).
Пока же мы с ним сидели, к нам чередой, как к Ленину, приходили ходоки, которые жаловались, в том числе и приносили эти же самые платёжки. Я все это к чему рассказываю? Они за нас все проголосовали, и сейчас Глазкова, хоть она и не депутат от Хабаровского края, помогает людям.
То есть, мы не бросили их, нам бы стыдно было. Мы понимаем, что это не наш избирательный округ, но там были, этих людей видели, видели их платёжки, видели, что стоящий на угле посёлок, ну просто замерзает, потому что в котельную сваливают всякое дерьмо, извините, а хорошее идёт за границу.
А у Анжелики Егоровны весь аппарат - это в Москве два человека, включая меня. Вот и все.
Остальные все на общественных началах.
- Николай Николаевич, а как получилось, что при достаточно неплохой карьере на дипломатическом поприще вы, все-таки, ушли из этой сферы и не сразу, но занялись политикой?
- Я ведь два раза баллотировался в Госдуму. Как говорили выше, это был Хабаровск, 2019 год. Мы набрали там 25%, хотя до этого рейтинг КПРФ был 5%. То есть увеличили результат в 5 раз, но все равно немного не хватило до первого места.
Самый первый раз я баллотировался в Думу еще в 1993 году, на заре парламентаризма, как самовыдвиженец. Собрал я тогда 5500 подписей — именно столько требовалось для регистрации. Работал в ту пору в МИДе, а министром был Андрей Козырев. Я, кстати, за все время его увидел всего один раз, в связи с этими выборами.
Тогда моя классная руководительница, дай ей Бог здоровья, она ещё жива, говорит: "Коля, давай попробуем". Собрались в школе жители, они поддержали меня - баллотируйся, значит. Собирали подписи, причём комар носа не подточит - там все меня знают, мой родной район.
- Тогда избирательное законодательство было более либеральным, чем сейчас?
- Как вам сказать, абсолютно нет. Допустим, от МИДа в 1993 году баллотировалось два человека в Госдуму. Как раз Козырев от партии Гайдара, по-моему "Демократический выбор" она называлась, и Платошкин как самовыдвиженец. Кстати, в газете "Московский комсомолец" тогда было написано, что, судя по выступлениям, - беспартийный коммунист (смеется).
Вот вам еще история. Один из моих конкурентов по округу был убит ножом в подъезде, когда стал подписи собирать. Абсолютно нормальный мужик, кстати, стихи писал. Причём, мне кажется, его бы всего равно не избрали. Знаете, такой хороший, простой человек. А вскоре после этого мне звонили домой, жене говорили, какой у нас код от подъезда, "мы знаем, где она работает и в какое время выходит из дома ну и т. д. Вы подумайте, насчет участия в выборах-то…". Звонили, как вы понимаете, абсолютно неизвестные лица.
Или вот еще штрих к тем выборам. Козырев был страшно недоволен, когда узнал, что я баллотируюсь в Госдуму без согласования и даже никого из МИДа не поставил в известность. Я говорю, а какие законы я нарушаю? Подал заявление на отпуск, причем без содержания, так положено. Министр был прямо жутко недоволен тем, что он идет от демократов, а вы, мол, такой "краснокоричневый", да?
Листовки предвыборные тогда делали сами, своими силами. "Почта России" обратилась к нам - говорят, вы не хотите, чтобы мы их разнесли? Подписали договор, заплатили деньги, потом люди звонят и говорят: "Мы не станем разносить". Но деньги вернули, все было по-честному.
Вы знаете, что любой кандидат, он имеет право на бесплатное телевизионное время в своём регионе. Приходим на эфир. Как ваша фамилия? Платошкин. Пускать не велено! Я говорю, вы что творите, ведь есть законы? "Идите, судитесь, и вы выиграете этот суд, но время уже уйдет", - говорили в лицо в избирательной комиссии, она тогда организовывала эти выступления.
Потом ко мне обратились избиратели - не хотели бы выступить на предприятии, на таком-то заводе? Я говорю, конечно, хочу. Значит, приезжаем - ворота закрыты. Как фамилия? Платошкин. Нет, пускать не будем. Вот понимаете, уже тогда все эти приемы использовались, а вы говорите — демократия…
Вспомнил. Еще со мной баллотировался заместитель генерального прокурора.
- Он и выиграл одномандатный округ?
- Нет, к этому я как раз и подхожу. Победил тогда по Люберецкому округу "новый русский", был такой предприниматель Анатолий Гуськов, который мне честно сказал: "Давай мы тебя через два года в Мособлдуму, а потом в Госдуму двинем". Тогда первая Госдума в 1993 году на два года всего выбиралась. Ты пойми, говорит, мне долги надо закрыть, рассчитаться, я тебя прошу.
Тогда же, помните, Андрей Айздердзис, выбранный депутатом от Мытищинского округа, его убили. Тоже предприниматель… Ну, то есть, в Думу шли вот эти вот все бизнесмены, которые и не скрывали, что они за неприкосновенностью.
Да, кстати, сейчас Стрелков там врёт, что я чей-то проект, тогда я, в 1993 году, был видимо немецкий шпион, потому как только из Германии приехал, как сотрудник МИДа, и вот они распространяли слухи. Причём я Гуськову говорю: давай дебаты. Отказался. Так я нашёл график его выступлений и думаю, подъеду-ка я просто послушаю, как избиратель. Приезжаю, а его нет.
Был тогда ещё один партфункционер из ЛДПР, который, помню, говорил на встрече: не выбирайте Платошкина, он молодой, у него одни женщины на уме, я вот уже пожилой, мне они нафига. Ну, вот примерно такой был уровень рассуждений.
Получается, что у меня не было ни телевидения, ни листовок, хотя все это было положено. Ну, и самое главное, Козырев, его нежелание видеть меня в числе кандидатов. Он, кстати, от Мурманска, по-моему, баллотировался, если мне не изменяет память, а я шел от того места, где родился и вырос.
- А вот эта история с выборами, она повлияла потом на карьеру вашу?
- Конечно, оргвыводы сразу последовали. Хотя формально мне не за что было предъявлять претензии. Я все делал как положено, по закону, заявление на отпуск без сохранения зарплаты, в том числе. Ну, а потом, да, продвижение, как вы выражаетесь, замедлилось. Это, кстати, был единственный раз, когда я Козырева видел. Потому что у нас, видите, люди считают, что в министерстве иностранных дел министр ходит по кабинетам, со всеми здоровается, но это, конечно, далеко от действительности.
- Как получилось, что по линии МИДа вас отправили в Соединённые Штаты?
- Да очень просто получилось. Как сейчас не скажу, но в советское время это было очень жёстко, да и в девяностые. Отправляли, только если вы знаете язык. Причём этот язык надо было подтверждать на экзаменах. Всего в МИДе пять уровней было: начальный, функциональный, оперативный, кажется. Вот, если у вас есть бумажка, что вы владеете третьим уровнем, вы рассматриваетесь в качестве кандидата на работу за границей.
Вот у меня скажем немецкий язык, - экспертный уровень, не знаю, есть ли у кого-то ещё в МИДе сейчас. Этот уровень в отличии от остальных, не предполагает пересдачу. Остальные уровни нужно подтверждать раз в пять лет. По английскому у меня был профессиональный уровень, это на ступень ниже экспертного. Ещё у меня был чешский, тоже профессиональный уровень.
А в Америку предложили поехать очень просто. Там открывалось консульство в Хьюстоне с нуля и искали человека, который, как выразились, может все. Ну, вот меня и нашли. Мы приехали, представьте себе, в гостиницу, а ничего нет. Нам надо было и помещение искать, и машину страховать, и сразу же вести приём населения, которое приходило. И мы это сделали.
- А кто был консулом тогда?
- Николай Софинский.
- Он сейчас продолжает работать?
- Да, он, по-моему, сейчас посол где-то в Латинской Америке, но могу ошибаться (с февраля 2023 года — чрезвычайный и полномочный посол РФ в Мексике и Белизе по совместительству — прим. ред.)
- Получается, вы в Хьюстоне проработали два с небольшим года?
- Да, после этого вернулся домой и дальше уже пошёл по научной стезе. К тому времени у меня были задумки сразу нескольких книг, причем две были написаны и вышли без отрыва от производства, а также я защитил кандидатскую. Сейчас у меня уже 18 книг.
- Николай Николаевич, у вас же достаточно короткий промежуток прошёл между защитами кандидатской и докторской - всего 6 лет. И я так понимаю, что докторская ваша, она не была продолжением темы кандидатской. Такое не часто встречается.
- Я вам сейчас расскажу. Это не совсем так. Я германист. Значит, кандидатская работа у меня была в 2003 году. Я доказываю там, что Клайпеда принадлежит Литве незаконно, что это часть Калининградской области. Причем доказываю это на немецких источниках. Даже одно время правительство Калининградской области хотело, опираясь на эту диссертацию, подавать в суд, чтобы границу не признавали. То есть, я к чему говорю? Я бы не стал ни в коем случае заниматься наукой отвлечённой. Я считаю, что наука, она всегда должна помогать людям. И считаю, что этот вопрос (Клайпеда) до конца и сейчас не решён.
Вот, скажем, говорят, Крым передал Украине Хрущёв, это вообще не так. Хотя какой-то документ есть. А Сталин передал Литовской ССР Клайпеду вообще без всего. И литовцы этого страшно боятся, потому что влипли. В этом смысле Украина формально не отрицает, что она была частью СССР, а Литва отрицает - говорит, мы никогда в СССР не были - нас оккупировали. Соответственно, никаких прав, проистекающих из нашего членства в Союзе, мы не признаем. Ну, значит, если вы не признаёте, что в 1948 году, так сказать, стали управлять Клайпедой, ну и, "вертайте" обратно. Будьте добры. А вообще Мемель — бывший немецкий город, находился в составе Восточной Пруссии. Когда из нее сделали Калининградскую область нынешнюю он и должен был быть там, но его взяли и передали Литве.
Мы долго искали документы какие-нибудь и ничего не нашли, и Литва признает, что прав у неё нет. Поэтому если мы, например, признаем вхождение Клайпеды в Литву, то в обмен на свободный транзит грузов через границу, вопрос, который сейчас как раз максимально обострился. Вот и мучается у нас Калининградская область, и я не понимаю, почему тему Клайпеды сейчас никто не использует. Ещё раз говорю, у нас в любом суде международном все права и возможности это доказать, у них же нет ничего.
- Хорошо, давайте коротко о докторской диссертации поговорим.
- Что касается докторской, она тоже про Германию, это берлинский кризис. Вот когда стену строили, помните? Мне в МИДе в свое время поручили заняться одной провокацией, которую против нас активно, в 2003 году разыгрывали. Значит, когда были в ГДР волнения в 1953-м, якобы мы стреляли в своих солдат, которые отказались выполнять приказ, даже есть какие-то списки. Я прошерстил все секретные документы на этот счёт. Ну, естественно, выяснили, что все это полное вранье. Тут мне говорят, ну, слушай, если ты в теме, а почему не напишешь вот про эти события, потому что о волнениях 1953 года никто у нас никогда не писал, даже про Венгрию писали в 1956-м, а про ГДР почему-то нет.
Поэтому и взял эту тему, там все полностью на архивах МИДа построено. Ведь понимаете, почему присуждаются научные степени? Главное, должна быть новизна. По Клайпеде, по-моему, до сих пор ничего нового нет. Ну, если ошибаюсь, поправьте меня, речь именно про юридические моменты вхождения. А по ГДР 1953 года после моей книги тоже ничего не видел. То есть я стараюсь писать по вопросам, которые не освещались и которые могут нам практически сейчас чем-то помочь в нашей внешнеполитической борьбе. Вот так. И плюс, обе работы построены на архивах, конечно. Ну, то есть там введены в научный оборот впервые документы, которые никто не знал.
- Вы говорите, что удавалось совмещать органично работу в МИДе и научную деятельность. Не жалеете, что все-таки ушли из министерства?
- Я вам скажу так, что сейчас работаю помощником Анжелики Егоровны, потому что, в том числе преподавательской деятельностью не имею права заниматься. Ректор был шокирован, конечно, сказал, ну что я могу поделать. Там есть какой-то срок, после которого, как и в случае с избирательным правом, будет возможность вернуться к преподаванию. Знаю, что по избирательному праву после истечения судимости ещё 10 лет нельзя никуда выдвигаться. По моему мнению, приговор и был для того, чтобы я просто никуда не баллотировался.
Ладно, я к чему говорю. Мне кажется, что сейчас мы так или иначе занимаемся внешней политикой все равно, даже как помощник депутата Госдумы, который по своему статусу приравнивается к федеральному министру. И это помимо того, что удаётся гражданам помогать по разным вопросам ЖКХ, незаконному уголовному преследованию и т.д.
Поэтому мне сейчас кажется, что у меня как бы больше, что ли, поле деятельности. Чтобы вы понимали, как это может происходить. Вот Глазкова писала запрос о том, что в 2010 году уступлен был шельф Баренцева моря Норвегии, и мы потребовали отмены этого договора.
Или пишут люди из Туркмении: никак не можем попасть в российское посольство, оформить там паспорт. Причем пишут депутату Глазковой, которая ни к чему там отношения не имеет. Но мы берем и сообщаем Лаврову напрямую, и человек приходит в посольство и свои дела там регулирует. Конечно, лучше бы, чтобы это было без нас, шло нормальным путём.
Я вот когда работал в Хьюстоне, в генеральном консульстве, которое мы только что открыли, у меня был жёсткий принцип - очереди быть не должно в приёмной. И хотя я был заместитель генерального консула и, в общем, мог не выходить на приём, но всегда выходил, если скапливалось больше, чем три человека. Мы все бросали, выходили и работали с людьми. Был случай: женщина говорит, а почему у вас нет книги жалоб и предложений? Ну что, говорю, надо повесить, и она пишет: не ожидала такого к себе отношения в консульстве. Американский паспорт получала до этого полгода. А здесь все решили за 15 минут. Мне было чертовски приятно, думаю, обычно же у нас, говорят, бюрократия и все такое...
- А в чем принципиальное отличие работы в ФРГ от США?
- Отличие было большое. Всего у меня было три загранкомандировки. Первая в ФРГ, еще до воссоединения Германии. Потом я работал в Берлине, уже в единой Германии. А третья — это в Америке.
Мне там было, я вам честно скажу, интересно открывать консульство. Хотя доходило до того, что даже мобильные телефоны не могли купить. Америка меня потрясла тем, что Хьюстон -это столица (штата Техас — прим. ред.), у них, значит, все энергетические компании здесь собраны, и очень большая наша колония, те, кто туда выехал, потом остались. Там церковь наша есть, кстати.
Я к чему говорю. Знаете, что потрясло? Мы приехали как раз перед президентскими выборами 2004 года. И я вот с ужасом узнал, что в Хьюстоне политики никакой нет. Вот, скажем, если Германия, там как дипломат работает? Встречается с представителями политических партий, основная задача - это сбор информации о стране пребывания, законным путём, в отличие от разведчика, и содействие развитию отношений. Их политустройство напоминает наше — партии всегда активны, в том числе и в межвыборный период.
Так вот в Хьюстоне я месяц искал в городе с населением в 2 млн человек руководителя демократической партии.
- Они настолько аполитичные ребята?
- Там, знаете, у них совсем система другая политическая, чем в ФРГ и России. Между президентскими выборами никакой политики нет.
В итоге кое-как нашел, местные подсказали. Я к нему прихожу, это адвокатский офис, там сидит какой-то мужик. Спрашиваю: вы лидер местной демократической партии? Он говорит, ну можно и так сказать.
- Сложно себе представить такое...
- То есть, мы сначала столкнулись с тем, что делать? Обычные методы работы тут не подходили. У них там торговая палата была, я сразу добился, чтобы они сделали следующий год годом России. Это были взаимные визиты, мы хотели построить там и культурный центр свой тоже. Ну, вот я уехал, не знаю, что с этим вышло.
Мы устроили, можете себе представить, в 2005 году совместное празднование Дня победы. С участием России, Греции, Сербии. Вот, скажем, сербы - у них был хор, наши пекли, значит, греки предоставили огромное помещение. И, знаете, было очень приятное такое единение. Мне позвонил мужик какой-то, и говорит: а что вы нас не позвали? А вы кто вообще? Я командир американской военной базы, генерал-майор, и мы хотим поучаствовать. У меня отец, говорит, вместе с вашим бил фашистов. И вы представляете, мы вместе славим наших павших, поминаем и американцев.
То есть, даже, видите, в такой, провинциальной, что ли, атмосфере, мы старались. Например, я сделал к этой дате показ наших фильмов о Великой Отечественной войне разных времён. С тем, чтобы американцы понимали – от "Баллада о солдате", "А зори здесь тихие" до фильмов уже восьмидесятых годов. Их мы с трудом нашли - жена ходила на толкучку в Москве, брала копии на английском языке.
Перед каждым фильмом я выступал и рассказывал предысторию. И мне было очень приятно, когда американцы выходили с сеанса, они плакали там все, и один мне даже сказал, что если бы мы эти фильмы раньше увидели, то никакой холодной войны бы не было.
А дальше мы устроили конкурс в восьми штатах - в американских школах попросили написать сочинение на тему сотрудничества СССР и США в годы Великой Отечественной войны. Люди говорят: блин, так мы же союзники были-то, оказывается. Потом ребятишек-победителей со всех штатов пригласили к себе в консульство. Я им подарил в качестве приза трехтомник Жукова на английском языке.
Они с родителями говорили, что никогда даже себе представить не могли, что русские такие душевные люди. Пришли обычные американские школьники в консульство, а там, значит, стол накрыт, мы благодарим всех, они просто в позитивном шоке все пребывают. Так что видите, в любой стране всегда можно заняться хорошими делом.
Беседовал Артем Кузнецов.
