Сергей Клевцов: Перед стартом Шубенкова на чемпионате мира я чуть не помер

Бронзовый призер чемпионата мира по легкой атлетике Сергей Шубенков утром в четверг, 15 августа, вернулся в Барнаул, где вместе со своим тренером Сергеем Клевцовым поделился впечатлениями о прошедшем в Москве турнире. 

– Сергей Александрович, скажите, на самом деле вы все-таки довольны результатом? Пока Сергей еще не поймал так называемое барьерное чувство, даже сейчас в финале зацепил несколько барьеров. Как будете с этим бороться?

С.К.: Да бороться никак не будем. У нас в 16:30 тренировка, поедем работать. Занятия сейчас проходят в зависимости от поставленных задач. Сегодня, к примеру, будем тренироваться на стадионе любимого училища олимпийского резерва.

С.Ш.: Действительно, сезон не заканчивается, еще есть старты, еще хочется побегать. Задачи, которые мы ставим вместе с Сергеем Александровичем... есть еще возможность дотренироваться, где-то выскочить, где-то не выскочить – это уже как получится. Мой менеджер, к примеру,  ставит мне обратную задачу. Он тоже бывший барьерист. Говорит: поедешь, получай удовольствие, не напрягайся, мол, ты сейчас будешь собирать плоды вот этой медали. Я, конечно же, киваю ему, но слушать приходится именно Сергея Александровича. 

С.К.: Пускай менеджер не лезет туда, куда не надо. Он барьерист уровня 15 секунд.

– Сергей Александрович, поделитесь эмоциями, что чувствует тренер, когда до стартового выстрела остается буквально пара секунд?

С.К.: Честно? Эти два дня до соревнований я старался, чтобы на Серегу мое состояние никак не распространялось. Я чуть не помер. Это очень тяжело. Владимир Сергеевич Шубенков мне как-то сказал по-простому: "Ты знаешь, Саныч, как я понимаю, как тренер на стадионах помирает". Это действительно очень тяжело, когда соревнуется ученик, когда уровень напряжения внутри очень высокий, а экшена никакого. А ты просто сидишь на скамейке и ждешь. Когда Серега появился на табло на третьей строчке, я смотрю, написано "Шубенков", и думаю: "Да елки-палки!" Это была моя максимальная радость, которая только может быть. Слава Богу! А потом простые жители нашей страны, присутствующие на стадионе (может быть, москвичи, может, более приятные люди), просто проходили мимо и поздравляли. Вот это было очень приятно.

С.Ш.: Я всегда это знал, что тренер волнуется намного больше, чем я. Это стресс колоссальный, нервы сильные, все это зашкаливает. Но мне намного проще это все терпеть и переносить, потому что я знаю, что я в полном контроле за ситуацией.

С.К.: Он сейчас кокетничает!

С.Ш.: Ну по крайней мере я точно знаю, что здесь все зависит только от меня. Если кто-то что-то может сделать, то это буду только я. Тренер и родители, конечно, очень сильно переживали. Но что делать? Такая у нас работа. Это примерно, как машину с инструктором вести. Инструкторы тоже все седые.

– Сергей, а что ты ощущаешь, когда до старта остается уже буквально две секунды? Что там происходит?

– Так это уже в колодки ставят и командуют "Внимание". В финале уже ничего не происходит, уже все забыто. Все выпрыгивает, жутко страшно, иногда по ногам тремор проходит.

– То, что родители были на соревнованиях, это помогло как-то?

– Конкретно я кого-то не высматривал на трибунах, и тем более во время бега. Но, конечно же, присутствие родителей, и друзья ко мне приезжали – это помогло. Вся эта общая поддержка стадиона, она очень сильно облегчила мне задачу. Сам процесс оказался намного проще, чем я бы соревновался за бугром. Я раньше смотрел, как в других странах приветствуют своих спортсменов, и давно ждал, когда бы меня так приняли. Наконец-то и мне это удалось испытать.

– Какое самое запоминающееся поздравление было?

С.Ш.: По крайней мере самое неожиданное для меня было от Мутко. Губерниев его подколол, что он находится в хорошей форме, потому что догнал меня, но я, если честно, не видел, как он бежал. Он, наверно, видел, как бежал я. Для меня это был сюрприз, полная неожиданность. Просто супер! Спасибо!

С.К.: Хорошо помню состояние Сергея после старта, когда я уже пришел в себя, хотя состояние было еще как-то непонятное, стеклянное, а по телевизору показывают трансляцию чемпионата. Приходит ко мне и спрашивает: "Ну как, тренер?" Я ему говорю, сколько ты свалил на старте. А он не поверил. И как раз повторяли старт. И он увидел, что где-то в середине дистанции он пятый-шестой бежит, а там он не мог определить, дифференцировать, первый он бежит или нет.

С.Ш.: Предварительные круги, действительно, спокойно проходил, держал на контроле, и задача была ориентироваться по соперникам. Где надо поднажми, где надо чуть-чуть распустись, лишних сил не трать. Тогда это было с абсолютно трезвой головой, все видел, анализировал. Финал такого подхода никогда не прощает.

– Что больше всего запомнилось из всех дней, проведенных на чемпионате?

С.Ш.: – Наверно, больше следующий день. Конечно, интереснее было соревноваться, но это тяжело. А вот следующий день был такой легкий, ненапряжный, хотя к концу, действительно, уже очень сильно мышцы руки устали от автографов. Никогда раньше со мной такого не было. Это, конечно же, интересно и приятно. Потом мы с Колином Джексоном устроили небольшое шоу. Между утренними и вечерними соревнованиями мы решили что-то поделать. Для этого в "Лужниках" есть фанзона, спонсорские палатки и другие развлекухи, где предлагают подержать шест, копье, пробежать 30 метров с 30-сантиметровыми барьерами, и, в частности, было устроено небольшое ток-шоу, где был я, Колин Джексон. Основной мотив – это воспоминания чемпионата в Штутгарте в 1993 году и 30-летие проведения чемпионата по легкой атлетике. Это был, скорее, небольшой междусобойчик, который имели шанс увидеть обычные зрители, – капустник.

– Ты зачем Оливера побил?

С.Ш.: Проверял, как держит удар! (Смеется). А то, может, он просто с виду такой здоровый, а тыкнешь – он и развалится.

– Вероятность того, что кто-то из списка – Сергей Шубенков, Андрей Гречин и Иван Нифонтов – завоюет по итогам года звание лучшего спортсмена Алтайского края... Не обидно будет уступать такую награду кому-то еще?

С.Ш.: Знаете, даже если у нас спортсмен не получает это звание, то он все равно становится спортсменом года по отдельным видам спорта. В общем-то, это тоже признание. Лично мне это не так принципиально. Принципиально получить медаль.

– Какие задачи ставятся перед спортсменом на остаток сезона?

С.К.: В данных соревнованиях, действительно, важнее место, нежели результат (время. – Прим. авт.). Это банально, но если, скажем, в полуфинале было 12.99, а в финале без медали, то, видимо, мы с вами сейчас здесь не собирались бы, а так повод есть. Состязания получились очень тяжелыми. Это кажется, что хорошая готовность; а новогорский сбор показывает, что готовность просто супер, блестящая, такой еще не было никогда. А когда мы выходим два дня бегать, то есть это три круга забега, а это тотальное напряжение, это ужасный прессинг, поэтому показать какие-то суперсекунды, то, например, в первых двух кругах это не совсем логично, а в финале просто уже очень сложно. Нам получилось разбавить этот темнокожий пелотон, сделать "кофе с молоком". Я считаю это хорошо. Но когда потом я получал поздравления, вечером на ужине в ресторане, от коллег, от тренеров, которые в нашем виде выиграли уже все, что только можно, тут я уже осознавал, что бронзовая медаль сейчас в барьерном спринте первая в истории. Это все очень хорошо, действительно достижение, но есть такой небольшой подтекст, и у журналистов в том числе: "а вот если подправить вот это или это…то какой будет результат". Я понимаю, что сегодня эта медаль воспринимается как медаль, как ажиотаж, фурор, но подтекст в принципе все-таки такой, что это пока только ступень к чему-то более серьезному и высокому. Жизнь продолжается, сезон не закончен, впереди примерно еще три-четыре старта, на которые задача остается, она всегда максимальная. Другой вопрос, что никто для этого специально не станет форсировать форму. Но мы будем стараться показывать более презентабельные секунды, чтобы радовать всех вас, да и себя.

Записала Анна Сёмина