суббота, 27 апреля, 2024
Отлаженные социальные медиа являются ключевым вопросом в сохранении политической стабильности и в целом в функционировании политической системы. Такое мнение высказала сайту "Коррупции.NET" создатель и председатель правления движения "Право на оружие" Мария Бутина.
– Мария Валерьевна, скажите, пожалуйста, должны ли политики общаться с народом в соцсетях? Как считаете, смогут ли они таким образом наладить более эффективное общение с гражданами, и дает ли это больше открытости власти?
– Активность чиновников в соцсетях – это не просто механизм повышения открытости власти, но вопрос ее физического выживания.
К интернет-активности, к сожалению, зачастую принято относиться с определенным скепсисом, однако это лишь отражает низкий уровень политической культуры подобных скептиков и их печальные перспективы.
– Вы согласны, что тенденция выхода политических лидеров к народу в Сети набирает обороты в мире?
– Опыт Навального, сумевшего благодаря своей широкой активности, начавшейся с Интернета, фактически выйти в высшую политическую лигу за пару лет и дышать в затылок президенту, набрав колоссальные 30% на выборах мэра Москвы, практически подтверждает важность и рольИнтернета, работы в социальных сетях.
Международный опыт с широкой, лидирующей активностью в социальных сетях предвыборной команды победившего на двух президентских выборах Барака Обамы в США или революционеров во времена "арабской весны", координирующих свои действия через "Фейсбук" и "Твиттер", также самым широким образом подтверждает эту истину – интегрируйся в социальные сети и Интернет или будешь свергнут, если совсем лаконично изъясняться.
– В России это понимание тоже есть?
– Да, судя по заявлениям Дмитрия Медведева и руководства ФСБ о необходимости активизации информационной политики государства в Интернете, а также многочисленным шагам властей в этой области, зачастую более чем противоречивым, но, несомненно, демонстрирующим в этой сфере их внимание, пусть недостаточно глубоко проникнув и укоренившись в огромной структуре государства со значительными методологическими перекосами и масштабными ошибками.
В основе политической власти лежит легитимность – те или иные силы и организации властвуют, прежде всего, потому, что люди, простые граждане, мы с вами, признаем их власть, коммуникации в обществе работают – властвующие реагируют на общественные запросы, а общество принимает и признает сигналы от власти, между сторонами происходит общение. Во времена политической стабильности это не так четко осознается, но в условиях кризисов эта иллюзорность, добровольность и вторичность власти по отношению к общественному мнению особенно очевидна, когда тот или иной город или воинская часть выбирают, к кому из властных центров примыкать и чьи сигналы воспринимать.
Неслучайно в ходе Смуты на царствие пришла династия Романовых, начавшаяся с сына патриарха РПЦ как наиболее легитимного общественного института, который обладал наиболее отлаженными на тот момент каналами коммуникации с остальным обществом. Российская монархия была легальна, но со временем она стала недостаточно легитимна в глазах усложнившегося общества, поэтому ее можно было в определенный момент без особых трудностей свергнуть. Точно так же свергли нелегитимное верховное правительство, белогвардейских диктаторов и власть КПСС. Даже Верховный совет позволили оттеснить от власти, так как он не был в достаточной мере легитимным, избираясь не напрямую.
– Каково значение соцотношений в Интернете, выступающем в качестве инструмента политического развития?
– В конечном итоге все социальные отношения сводятся к понятию "коммуникация", начиная от нервных импульсов в организме и любовных отношений в семье и заканчивая PR, рекламой и пропагандой транснациональных корпораций, партий и государственных институтов.
Значение коммуникаций наглядно описывали на примере Второй мировой войны – когда надсмотрщики в нацистских концлагерях не общались с заключенными, они без долгих раздумий их расстреливали, но стоило надсмотрщику и заключенному обмолвиться хотя бы парой фраз, и такие заключенные значительно чаще выживали, надсмотрщики понимали, что они тоже люди, и щадили их. Точно так же и общество в мирное время без каналов коммуникации рассыпается – власть не считает граждан за людей, население не понимает власти и не признает их действия, единое поле норм не действует, а значит, в ход чаще идет насилие.
Как можно кем-то управлять, если ваши властные импульсы не достигают управляемого? В чем тогда вообще заключается власть, если управляющий изолирован, его никто не слышит и не прислушивается к нему, а сам властвующий не знает, что происходит в его юрисдикции?
После четырех революций за сотню лет российская элита, похоже, стала понимать значение слова "легитимность" и теперь активно пытается ее поддерживать. Учитывая, что кардинальной смены элит и правящих группировок в России за последние 20 лет не происходило, политическая система развивается в режиме преемственности; можно сказать, что власти это пока удается. Избирательные процессы здесь вовсе не единственный механизм, так как выборы – это лишь один эпизод из множества сложных отношений власти и общества, которые соседствуют друг с другом, только если постоянно обмениваются информацией, когда власть доводит до общества смысл своей политики и получает постоянную обратную связь от общества.
Совокупность дефицита коммуникаций отдельных чиновников оборачивается катастрофической дестабилизацией всей нелегитимной политической системы – вместо регулярных громких отставок и скандалов мы рискуем пережить новую дестабилизацию всего политического режима.
– То есть если чиновники массово не освоят соцсети и Интернет, их просто заменят вместе со всей правящей элитой?
– Эксперты давно признали, что эффективное проведение реформ невозможно, если общество не знает, не понимает и не признает эти реформы. Сам адекватный процесс принятия решений невозможен, если лица, осуществляющие этот процесс, недостаточно информированы и не получают обратной связи.
В Интернете высокую активность по-прежнему может проявлять лишь меньшинство общества. Однако важно понимать, что политику делают активные меньшинства, и пассивная часть общества, там не представленная, во многом зависит от активности и мнений той его немногочисленной части, что периодически презрительно называют интернет-хомяками. Именно они в XXI веке по всему миру приводят те или иные силы к власти и делают революции.
– Что необходимо власти, чтобы сохранить политическую стабильность?
– Чиновники должны научиться взаимодействовать. Даже если это взаимодействие развивается в режиме скандалов и громких разоблачений, как в случае с выкладывающими свои эротические или запойные фотографии судьями, хамящими детьми политиков и иже с ними – этого процесса не нужно бояться и ограничивать доступ чиновников в Интернет. Как говорил Петр I: "Указую на ассамблеях и в присутствии господам сенаторам говорить токмо словами, а не по писанному, дабы дурь каждого всем видна была". Дураки, сохраняющие свои властные позиции и увлекающие в могилу все государство, – куда более опасное для правительства явление, чем скандалы, связанные с их разоблачениями и крахом их политической карьеры.
Американский конгрессмен Энтони Винер (находившийся, будучи женатым, в сексуальной переписке и направлявший интимные фотографии по соцсетям третьим лицам), как и множество его коллег, погорел и разрушил свою политическую карьеру в результате различных компрометирующих разоблачений, которые были допущены в социальных сетях. Кому-то покажется, что это свидетельствует о степени морального упадка западных элит, однако этим они на самом деле постоянно переживают очищение, тогда как истории о сексуальных и прочих похождениях, Лаврентия Берии или лидеров Северной Кореи например, становятся известны лишь после их смерти. Чудовища, монстры и просто глупцы есть в любой политической системе. Вопрос лишь в том, что более публичный и открытый политический режим может от них вовремя очищаться, тогда как в условиях закрытости их концентрация во власти возрастает, вплоть до крушения этой власти.
Скандалы, вскрывающиеся благодаря неуемной активности в Интернете, – это тоже своего рода процесс очищения правящей элиты и механизм ее контроля и ротации. Лучше так, чем в условиях отсутствия отлаженной системы коммуникаций между властью и обществом стать свидетелями новых погромов, революций и репрессий. С учетом этого власти следовало бы аккуратнее практиковать репрессивную политику в Интернете, затыкая тем или иным глотки, вместо этого активнее развивая механизмы "электронного правительства" и "электронной демократии", шире интегрируя госсервисы с социальными услугами.
Показательно, что русский по национальности Нил Ушаков сумел стать мэром Риги вопреки легендарной прибалтийской русофобии, будучи активно представленным в социальных сетях, вплоть до ведения там постоянного приема граждан. Если бы наши единороссы были представлены в Интернете на том же уровне, то правящей партией они могли бы быть еще десятилетия.
– Спасибо за интересную беседу и полезную информацию! Успехов вам!
