воскресенье, 14 сентября, 2025
Президент России Владимир Путин внес в Госдуму законопроект, позволяющий следствию возбуждать уголовные дела по налоговым преступлениям без представления налоговых органов. Однако инициатива была раскритикована рядом чиновников. На это президент отреагировал весьма резко: велел всем несогласным отправляться вслед за Алексеем Кудриным, который некогда из-за разногласий покинул пост министра финансов. О том, чем была вызвана такая неожиданная реакция президента, корреспондент "Коррупции.NET" поговорил с заместителем генерального директора Центра политической конъюнктуры России Александром Шатиловым.
– Александр Борисович, как вы считаете, почему президент, вместо того чтобы прислушаться к критике, так резко отреагировал на нее?
– Тут есть две составляющие: одна – аппаратная, вторая – имиджево-популистская. Первая связана с тем, что либеральная часть элиты недовольна укреплением позиций силовой части элиты (Следственного комитета и ряда влиятельных структур и персон). Последние в этом плане получают дополнительные рычаги давления на своих либеральных и умеренно-либеральных оппонентов во власти и в плане их персональных дезавуаций, и в плане перехвата у них бизнес-ресурсов, в плане скрытого рейдерства и так далее.
С другой стороны, Путин действует в неком популистском ключе, потому что, как показывает опрос общественного мнения, население ждет от него неких решительных действий по борьбе с коррупционерами. В этом контексте такого рода законопроект можно вполне удачно распиарить. Дескать, Путин открывает огонь по штабам, никого не жалеет, потому что закручивает гайки в отношении элиты. И здесь, я думаю, имиджевая составляющая тоже присутствует.
– Как известно, этот законопроект критиковал даже Дмитрий Медведев. Чем, по-вашему, обоснован тот факт, что премьер-министр, который обычно был во всем согласен с Путиным, вдруг отвернулся от него?
– Думаю, вряд ли Дмитрий Анатольевич уйдет в глухую оппозицию. Другое дело, что он выразил свое недовольство, потому что считается неформальным лидером либералов внутри российской власти. Их просто нужно защищать, исходить из интересов своих корпораций. Кроме того, он является самой сильной персоной в руководстве России, которая может как-то побороться за права либеральной части на российском истеблишменте. Поэтому в каком-то смысле он даже вынужден был так отреагировать, поскольку этот законопроект дает серьезные полномочия консерваторам и силовикам в борьбе со своими оппонентами.
– Может ли это высказывание Путина спровоцировать реальные отставки?
– Я думаю, российская бюрократия холодна к веским решениям, да и Кудрин в свое время ушел, мне кажется, под давлением некоторых обстоятельств и так как понял, что уже пора покидать кресло. Не потому, что он эмоционально хлопнул дверью – просто это было облачено в такую форму. На самом деле в этом был рациональный расчет. Мне кажется, и в сегодняшнем случае бюрократия, пусть и либеральная, не склонна к импульсивным решениям. Она предпочтет переждать такого рода резкую реакцию Владимира Путина, особенно с учетом того, что президент все равно остается относительно гибким. Возможно, он попытается отыграться потом в аппаратных сражениях, когда тренд уже поменяется.
– Почему президента задело именно то, что чиновники начали обсуждать тему законопроекта не в правительстве и Кремле, а в СМИ?
– Власть вообще не любит, когда какие-то конфликтные ситуации выносятся в медиапространство, если только на это нет воли сверху. И когда чиновники начинают общаться со СМИ, это нервирует высшее руководство. На это есть две причины. Во-первых, есть определенные правила игры наверху, в соответствии с которыми любые конфликтные ситуации должны быть в таком аппаратно-латентном ключе. Во-вторых, есть опасения, что СМИ ради красного словца ситуацию распиарят, разобьют, добавят от себя некоторых красочных подробностей. Это может спровоцировать дополнительные скандалы и напряженность во власти. Поэтому руководство России традиционно не любит неформального общения чиновников с медиасообществом.
