суббота, 20 апреля, 2024
Законопроект об объединении судов принят Госдумой уже во втором чтении. В процессе обсуждения находится инициатива председателя Госдумы по противодействию коррупции Ирины Яровой, предполагающая ужесточение наказания для нечистых на руку чиновников. Свой взгляд на эти проекты продемонстрировал "Коррупции.NET" адвокат экс-министра обороны Анатолия Сердюкова, а также осужденного по делу ЮКОСа Платона Лебедева Константин Ривкин.
– Константин Евгеньевич, как вы оцениваете законопроект об объединении судов? Поддерживаете ли его?
– Я считаю, что если идти по западному пути (поскольку в некоторых странах существует единый высший орган), то надо объединять еще и Коституционный суд, тогда в этом была бы какая-то логика.
– А так, получается, логики нет?
– А так ее нет, поскольку периодически возникают стычки не только между Высшим арбитражным и Верховным судом по поводу разъяснения даваемых правоприменительных практик, но и такого же рода конфликты случаются с Конституционным судом. Поэтому я выступаю за единое судебное присутствие. Я имею в виду единое судебное присутствие в структуре нового судебного органа, который взял бы на себя функции нынешнего Конституционного суда. Иначе эти противоречия будут продолжаться, то есть новый объединенный ВАС и Верховный суд опять будет стучаться лбами с Конституционным судом, что уже неоднократно происходило.
– Центр "Трансперенси интернешнл" считает, что объединение станет толчком для коррупции в судах. А вы как считаете?
– Вы знаете, меня вопрос о распространенности коррупции применительно к этой реформе беспокоит мало. Просто коррупция в России настолько распространена, что при этой перемене она в любом случае будет иметь место.
Меня беспокоит другое. Считается, что Лев Давидович Троцкий сказал: я знаю наихудший вид диверсии, который называется реформой. Так вот практика разных структурных изменений различных министерств и ведомств, которую я наблюдал, показывает, что в этот период большинство сотрудников перестает работать. Каждый думает только о том, останется ли он в структуре этого нового ведомства, какая у него будет должность, какая зарплата. Это слияние – путь к временной парализации судебной системы. Вот именно это я не особенно приветствую. Порой очень здравые идеи, позаимствованные с западного опыта, при перенесении на российскую почву обращаются в свою полную противоположность с точки зрения коэффициента полезного действия.
– Вернемся к теме коррупции. Яровая предложила наказание для взяточников – до 15 лет тюрьмы. Такой законопроект может стать эффективной мерой в борьбе с коррупционерами?
– Не может, потому что никогда строгость наказания не обеспечивала его эффективность. По такому сомнительному пути пытаются пойти люди, которые никогда не изучали криминологию. Если вы откроете статью 290, вы увидите, что там санкции – мама не горюй. Коррупционерам глубоко наплевать, что им будет грозить не 12, а 15 лет. Они все равно думают о том, что не попадутся – такова человеческая психология.
– То есть законодательству в борьбе с коррупцией нужно работать над неотвратимостью наказания, а не над повышением его сроков?
– Безусловно. Нужно создавать такие механизмы, при которых одному человеку не было бы никакого смысла давать взятку, а у другого такой возможности не было. Все остальное – это профанация борьбы с коррупцией. Ее мы неоднократно наблюдаем в законодательных инициативах и громких криках об уголовных делах, которые потом заканчиваются пшиком.
– Кстати, об уголовных делах. Как вы можете прокомментировать тот факт, что Верховный суд не нашел оснований для смягчения приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву?
– В очередной раз Верховный суд занимает страусиную позицию, что не делает ему чести. Остальные комментарии, если бы они у меня были, вам пришлось бы вырезать цензурой.
