воскресенье, 19 мая, 2024
Современная правоохранительная система, к сожалению, не меняет обвинительного курса. Если уж против человека выдвинули обвинение, то доказать невиновность ему поможет только хороший адвокат, и то не факт. Вот только и адвокатов система сейчас не особенно привечает. Почему?
О политическом весе юридических защитников и о развитии сообщества amic.ru поговорил с одним из известнейших и опытных адвокатов Алтайского края, заслуженным юристом России Леонидом Шпицем. В свои почти 85 лет он продолжает работать. За его спиной – два срока президентства Адвокатской палаты Алтайского края, членство в Содружестве адвокатов России и Российской академии безопасности и правопорядка, огромное количество сложных и резонансных дел.
– Как оцениваете состояние адвокатуры Алтайского края в целом? Становятся защитники прав человека более подкованными и профессиональными? Есть развитие в этом направлении?
– Безусловно, профессионализм и техническая оснащенность адвокатуры растет. А мне есть с чем сравнить, я в профессии уже более 50 лет.
Однако с сожалением отмечаю, что падает роль адвоката в правоохранительной системе и значимость в общественной жизни. Когда в 2000 году были выборы президента, я – адвокат – был одним из трех доверенных лиц Владимира Путина. И это была огромная ответственность. А что теперь? А теперь я, как последний из могикан, единственный действующий заслуженный юрист России в адвокатуре Алтайского края. Адвокатам теперь это звание почти не дают.
Конечно, государство никогда с нас глаз не спускало, профессия своеобразная – мы же как палка в колесе. И как-то вышло, что со временем хорошую адвокатскую структуру просто развалили.
– Как развалили?
– По большей части из-за профильного закона. Я напомню, что сначала была одна общекраевая коллегия адвокатов, созданная еще в 1937 году. Но со временем появились "параллельные" коллегии, совсем неупорядоченные. Туда часто уходили непрофессиональные адвокаты, которых просто больше никуда не брали.
Разные коллегии, разные традиции – в общем, получился разнобой, который вносил серьезный диссонанс.
До 2002 года мы работали исключительно по положению об адвокатуре, утвержденному Министерством юстиции. Система была несовершенна, давно назрела необходимость обозначить структуру адвокатуры, цели и задачи работы организационных форм.
И вот в 2002 году приняли закон об адвокатуре. По нему в регионе должна быть одна адвокатская палата. И это правильно. Но при этом были и другие формы – малые коллегии, кабинеты. Сначала мы обрадовались, что такая структура даст возможность раскрыть творческий потенциал, а ведь профессия адвоката очень творческая.
Но по факту оказалось, что ничего мы не получили. И я это отлично понял с годами.
– Развитие пошло не по тому пути?
– Опять получился разнобой. Адвокатская палата работала, стали появляться эти малые коллегии (это когда всего два адвоката могут образовать коллегию) и кабинеты (где мог быть всего один адвокат).
И что вы думаете: тех же кабинетов у нас в регионе сейчас около 270, малых коллегий – 19. Ждали свободы, а получили разобщение, удаление части коллег от более крупных адвокатских структур. Все адвокаты самостоятельные, а вот коллективизма-то нет. Сообщество разделилось, кабинетчики ушли от общественной работы.
Вы знаете, я начал работать в Алтайской краевой коллегии адвокатов с 1967 года. И тогда там был сильный коллективизм, сплоченность, мы обсуждали позиции адвокатов по конкретным делам, применение норм права. К сожалению, сейчас не все адвокатские образования отличаются вышеуказанными характеристиками, однако те, кто придерживается принципа сплоченности и сильного коллективного духа в адвокатской работе, мне известны. Примером такого цельного, единого механизма служит "Первая коллегия адвокатов Алтайского края".
– Расскажите поподробнее про эту коллегию? Почему вы выделили именно ее?
– Председателем "Первой коллегии адвокатов Алтайского края" является мой товарищ и коллега – Зайцев Владимир Викторович, адвокат, доктор Высшей школы юриспруденции и администрирования НИУ ВШЭ по специальности "Доктор юридического администрирования: управление адвокатским бизнесом". Он один из девяти докторов в Российской Федерации и единственный в Алтайском крае работал над докторской диссертацией на тему: "Управление рисками в адвокатском образовании" в НИУ "Высшая школа экономики". В данной диссертации, к слову, сделан упор на необходимость развития коллективных форм адвокатских образований, что сделает адвокатуру более стабильной, сильной, с которой не получится не считаться и игнорировать ее.
Эта коллегия работает по тем же принципам, которыми я руководствовался в своей работе еще с 1967 года. Я, кстати говоря, тоже являюсь членом данной коллегии, продолжаю свою многолетнюю профессиональную деятельность теперь там. Мне приятно, насколько коллективно, сплоченно действуют адвокаты коллегии, стремятся достичь одной цели. В такой атмосфере приятно продолжать осуществлять адвокатскую деятельность, имея разноплановый опыт работы в адвокатуре.
Обмен опытом, мозговые штурмы, наставничество старших коллег над молодыми, желающими и стремящимися развиваться в нашей профессии, коллективное обсуждение дел и формирование позиций – все это является неотъемлемой частью работы. Это обязательно должно присутствовать в любом адвокатском образовании для ее нормального функционирования. А также недопущения профессионального выгорания в частности и утраты значимости института адвокатуры в РФ в целом.
Еще раз повторюсь, по моему мнению, раздробленности, разобщенности в адвокатуре быть не должно. Только ощущение себя частью чего-то большего сделает адвокатов увереннее, сильнее. Никакие законодательные нововведения не смогут пошатнуть авторитет адвокатуры. Это элита профессионального сообщества юристов.
– Леонид Гидальевич, вы долгое время руководили адвокатской палатой региона, делали что-то, чтобы преодолеть эту разобщенность?
– Я думаю, что делал недостаточно. И вот теперь смотрю со стороны и понимаю, что нужно было активнее развивать сообщество. Делать больше круглых столов, активнее обсуждать вопросы и проблемы с властью. Тогда у меня не было опыта, теперь есть. Но старость такое состояние, когда опыт есть, но он уже никому не нужен. Много молодых, хороших, профессиональных ребят. Но их должны организовывать более опытные. А нет организации – нет и сплоченности.
Сейчас, по прошествии нескольких десятков лет моей работы, я уверенно могу сказать, что адвокаты, являющиеся членами больших и крупных адвокатских образований, несут меньше рисков в своей работе.
– И как сделать систему адвокатуры более правильной? У вас есть предложения?
– Есть, и даже несколько.
Сейчас по закону создать кабинет можно только после пяти лет работы. Но этого мало, чтобы получить действительно богатый опыт и быть достойным для собственного кабинета. Нужно хотя бы лет 10. А в идеале право на открытие должны иметь вообще только маститые, признанные сообществом специалисты.
Но еще важнее – вернуть условия для создания сплоченности. Ведь в крае всего 700 с лишним адвокатов. Это же совсем не много. А условия работы непростые, ведь законов выше головы, и один другому противоречит. И только опыт и общение дают возможность верно ориентироваться.
Но, спешу заметить, несмотря на наличие проблем разобщенности и отсутствия сплоченности, есть коллегии, которые как раз таки понимают слабые стороны адвокатуры, на территории Алтайского края их уже нейтрализуют.
Адвокат обязательно должен где-то состоять. А то сидят по кабинетам и малым коллегиям и совершенно оторваны от сообщества и общественной работы.
– Общественной работы?
– Конечно, чтение лекций, обсуждение законопроектов, участие в деятельности общественно-политических организаций – все это должно быть. Когда я этим активно занимался, так лекции бегал читать даже на обеденном перерыве и по вечерам.
Я пять раз был членом Общественной палаты города, и один срок – ОП Алтайского края. И это дает большой опыт общения с гражданами, с другими общественниками. И, наверное, я же и последний член палаты от адвокатуры.
Было бы отлично, если бы в общественных палатах города и края, в советах депутатов, думах и краевом Заксобрании были адвокаты. Ведь депутаты вхожи в государственную структуру, могут сделать запрос, попросить оказать помощь какому-то человеку и спросить потом с власти. Это было бы полезным и для всего сообщества, когда адвокаты имеют право голоса, имеют площадку, где могут высказаться. То есть имеют возможность на что-то повлиять.
Всегда считал и буду считать, что самая грамотная специальность в юриспруденции – это адвокаты. Они и в гражданских делах участвуют, и в уголовных, во всех сферах. А законодатели – они же чиновники, многие и жизни не знают.
– Но ведь Общественная палата – относительно свободный орган. Туда может выдвинуться любой желающий, нужна лишь поддержка от общественной организации? Может, это все-таки нежелание самих адвокатов?
– Желание приходит, когда работать начинаешь. Я думаю, что все-таки нашему сообществу это было бы интересно. Это же очень важно. Наверное, пока нет понимания важности. Так что надо просто заново запустить этот процесс.
– На базе чего должно произойти объединение адвокатов, укрепление сообщества?
– На базе адвокатской палаты, как и задумано в законе. Но нужно менять порочную политику руководства адвокатуры в регионе. Ведь что стало с коллегией? Ее развалили на ваших и наших. А что происходит в палате? Там только наши.
Сейчас в совете адвокатской палаты региона из 11 человек всего один был из малой коллегии, и тот уже вышел. Остальные – члены краевой коллегии. А как же интересы кабинетчиков и малых коллегий?
Получилось у нас такое министерство адвокатуры.
– А чем дело, их туда не пускают? Или сами не хотят?
– У них мало шансов и возможностей. Ну сделайте вы квоту: чтобы хотя бы пара кабинетчиков, пара представителей малых коллегий вошли в совет.
А президент палаты вообще не должен быть в какой-то коллегии, в каком-то образовании. Он – организатор. И избирать его должны все члены палаты, а не только совет.
– Леонид Гидальевич, вы в начале беседы сказали, что роль адвоката упала. Наверное, это следствие еще и того, что российские суды зачастую придерживаются обвинительного уклона, выступая на стороне прокуратуры и следствия?
– Придерживаются и всегда придерживались. Если человек попадает в эту систему, то выкрутиться уже очень сложно. А потому как раз наоборот – роль адвоката должна быть крайне важной. Мы не противники государства, на нас, напротив, надо опираться, потому что адвокатура – одна из прослоек интеллигенции между рабочим классом и всем остальным.
А ведь у нас есть презумпция невинности, но она не работает. Потому что система такая. У нас много профессионалов среди следователей и судей. Но они не могут выскочить за рамки государственной машины. И против нее только адвокат.
Так что да, отношение государства к адвокатуре изменилось, на нашу помощь не очень-то полагаются. Как получилось? А не знаю. Но сейчас у нас жесткие времена.
К счастью, есть коллегии, которые всеми силами пытаются устранить эту разобщенность, раздробленность. И, что немало важно, пытаются устранить это между адвокатами, не допуская необоснованного чрезмерного верховенства одного адвоката над другим, применяя в своей работе принципы единства, сплоченности, организованности работы и поиска новых идей. Я считаю, что такой подход нужно поддерживать, взращивать и очень активно развивать, настала пора консолидироваться, объединяться.
"Первая коллегия адвокатов Алтайского края"
